Кажется, учеными доказано, что марийская письменность возникла в XVIII веке на базе кириллицы. Но некоторые исследователи предполагают, что у древних марийцев своя письменность была и тысячу лет назад.
Кажется, учеными доказано, что марийская письменность возникла в XVIII веке на базе кириллицы. Но некоторые исследователи предполагают, что у древних марийцев своя письменность была и тысячу лет назад.
ДО КИРИЛЛИЦЫ – ТАМГА
По поводу кириллицы есть и другие сведения, не подкрепленные документами: в XVI веке впервые на ее основе была составлена марийская письменность для обучения священнослужителей. Но трудно представить, что до времен Ивана Грозного древние марийцы не умели писать, ведь было и межплеменное общение, и контакты с другими народами. Этим вопросом задался старший научный сотрудник МарНИИ Александр Акшиков. Он обратил пристальное внимание на особые знаки – тисте (тиште), или тамги, которые, как считается, использовали в основном как фамильные знаки на предметах собственности.
– Тамги, или по-марийски тисте, с древних времен были спутниками марийцев, – рассказывает Акшиков. – Их было великое множество – от одноэлементных до сложных, представлявших серию знаков. Уже высказывалось мнение, что тисте являли собой идеографическую письменную систему, но по-настоящему эту тему не разрабатывали. Считаю, что основания для такого утверждения есть. В прошлом, во время молений, марийцы использовали особые пояса, изготовленные из коры липы. На них вырезали тисте, обозначавшие жертвенное животное и бога, которому предназначалась жертва. Идеограмма, обозначавшая жертву, представляла собой серию из нескольких знаков, иногда довольно длинных. Идеографические тамги могли включать в себя информацию о поле и возрасте животного. Например, знаки, обозначающие лошадь и жеребенка, отличались друг от друга. Поэтому с большой долей вероятности можно утверждать о существовании в прошлом марийской идеографической письменности, которая использовалась в религиозной обрядовой практике марийцев даже в первой половине XX века.
РУНИЧЕСКИЕ ЗНАКИ
По мнению Александра Акшикова, тамги могут помочь исследователям в разрешении вопроса о существовании в прошлом марийской письменности не только в виде идеографического письма.
В свое время археолог МарНИИ Валерий Никитин обратил внимание на сходство некоторых тамг с руническими буквами. Он высказал предположение, что в прошлом у марийцев могла существовать письменность с использованием знаков рунического алфавита. Со временем такое письмо исчезло, но руны не были забыты и стали использоваться как тамги. Его догадку наглядно подтверждает руническая надпись на камне, найденном в п. Юрино. Надпись можно перевести на русский так: «Здесь (т. е. там, где лежит камень) совершенно (ни при каких обстоятельствах) жить нельзя».
– Эта надпись, как я полагаю, выполнена примерно тысячу лет назад и носит магический характер, – продолжает тему Александр Акшиков. – Лично я усматриваю наибольшее сходство марийских тамг с енисейским тюркским руническим алфавитом. Другим видом письменности, которым марийцы могли пользоваться в прошлом, с большой долей вероятности является письменность на основе арабского алфавита. При изучении марийских каменных надгробий было выявлено использование восточноарабских цифр для обозначения года смерти усопшего. Если учитывать многовековые тесные контакты марийцев с народами, использовавшими арабскую графику для письма – волжскими булгарами, татарами, было бы очень странно, если со временем не будут выявлены марийские тексты с использованием арабографического письма.
СВОЯ ГЕРАЛЬДИКА
Ученый также отмечает, что известна и другая функция тамг, которую можно назвать геральдической. Марийцы использовали эти знаки в документообороте Российского государства XVII – XIX вв. вместо подписи, поэтому в архивах их можно обнаружить довольно много. Особенно явственно предстают марийские тамги в виде своеобразных гербов на надгробиях, особенно на тех памятниках, на которых написаны фамилия, имя, отчество усопшего. Казалось бы, здесь семейная (родовая) тамга является излишней, однако она стоит. Можно утверждать, что у марийцев в древности и даже в относительно недалеком прошлом существовала самобытная и своеобразная геральдика, в корне отличавшаяся от европейской геральдической традиции.
Не стоит отмахиваться от предположений нашего ученого, они вполне логичны. И он прав, что изучение марийской письменности следовало бы начать с издания каталога тисте, где знаки группировались бы по местностям бытования, по времени, по родам и семьям. Это позволит сопоставить их между собой, а также с тамгами, графическими элементами письменности других народов, исчезнувших и ныне существующих. Далее можно выявить следы иных письменных традиций, использовавшихся марийцами. Кроме того, такой каталог мог бы сыграть значительную роль в возрождении геральдической функции тисте. Каждая марийская семья могла бы, сверяясь с ним, восстановить свою тамгу или выработать ее новое начертание.