– Нет, ты только посмотри на эту старую развалину! – кипятилась Мария Михайловна. – Он, видите ли, на свидание собрался! В Москву!
– Да ладно тебе, баб Маша, – успокаивал ее внук. – Какое свидание? Интересно же – на всю страну по телику покажут. Он ведь не ради удовольствия, а для дела.
– Как же, для дела, – ворчала Михайловна. – Я его как-никак получше тебя знаю. Ни одну юбку не пропустил! Всю жизнь налево похаживал, кот мартовский!
– Чего об этом вспоминать? На восьмом-то десятке, небось успокоился наш дедок, – рассмеялся внук.
– Ага, жди, – не унималась баба Маша. – Вон какая-то полюбовница пальцем поманила, он и встрепенулся: еду, еду!
– Да какая полюбовница?! – возмутился внук. – Ясно же сказано – в госпитале вместе лечились. Фронтовые товарищи. Ты чего это, бабуля, ревнуешь, что ли?
– Еще чего! – возмутилась Михайловна. – Пусть шкандыбает, куда хочет! Дак, по дороге же развалится, жених драный!
– А мы на что? – успокаивал внук. – Ради такого случая возьмем с Танькой отпуск за свой счет и сопроводим его в столицу.
– Счас! Разбежались! – Алексей Иванович, входя в комнату, ухватил конец фразы. – Без сопливых обойдусь! Что ж я – в Москве не бывал?! Доберусь!
– Дед, так это когда было? – внук махнул рукой. – Сто лет назад. Теперь с твоим давлением только одному по Москве шастать. Не молоденький, чай!
– Так, ладно, – рассердился дед. – Нечего собрание устраивать, ты лучше штаны мне погладь, – обратился он к Марии Михайловне. – Через две недели ехать, а ничего не готово… Полюбо-о-о-вница, – передразнил он жену. – Много ты знаешь!
– Да уж побольше, чем ты думаешь, – отпасовала ему Мария Михайловна. – Ты еще только в чужой двор, а мне уж сорока на хвосте принесла.
– Тоже мне – отеллы с дездемонами! – расхохотался внук. – Раньше надо было разбираться! Ладно, мне на работу, вы уж тут не передеритесь.
– Слышь, старуха, – Алексей Иванович покосился на закрывшуюся за внуком дверь. – Ты чего это мне раньше ничего не говорила? И много ты, интересно, знаешь?
– Да все я знаю, – тяжело поднялась со стула Мария Михайловна. – Уж сколь наша деревня велика, чтоб скрыть твои… – и она выговорила матерное словцо.
– А зачем столько лет молчала? – удивился Алексей Иванович. – Ну, не пове-е-ерю… Ты ж кипяток! Выплескиваешь сразу! Никогда меня не ревновала, и – здрасьте!
– Не ревновала? – прищурилась Мария Михайловна. – Ты-то откуда знаешь? А что молчала – так ведь тебе только скажи – мигом к полюбовнице умчишься. Уж лучше дурочкой прикинуться – бегай, греши, но домой возвращайся.
– Ну, удиви-и-и-ла, – протянул Алексей Иванович. – Я-то думал: какой молодец-удалец, как умею скрытничать, что до жены мои амурные делишки не доходят. А ты – вон как… Ладно, Марусь, что было, то было: полдеревни вдовых баб – как удержаться? Понимать надо – молодой же, хотючий!
– Ну-ну, – усмехнулась Мария Михайловна. – И чего в тебе бабы находили? Одна, глядикось, на старости лет тебя откопала аж через передачу «Жди меня». Крепко, видать, в душу запал! «Очень хочется встретиться с дорогим Алешей…» – передразнила она. – Тьфу!
– Да чего ты расплевалась?! – рассердился дед. – Это совсем другой случай. Она тогда, знаешь, какая молоденькая была? Старухой-то ее и не представляю… Не узнаю, поди.
– Алексей, ты б не ездил в такую даль, – вдруг обратилась к нему просительным голосом Мария Михайловна. – С твоим-то здоровьем – какая дорога? Разволнуешься там, не дай бог что случится.
– Ну, интересно же, Марусь! – засветился Алексей Иванович. – Столько лет человек искал меня по всей стране, а я не поеду. Это неправильно. Ничего со мной не случится, не бойся. Сиди у телевизора и наблюдай…
– Возьми меня с собой, – попросила она, – а то я вся тут испереживаюсь. Ты ведь без меня и таблетки вовремя не примешь.
– Да ты никак боишься, что сбегу от тебя на старости лет? – рассмеялся Алексей Иванович.– Не сбегу – ноги не те, да и кому я нужен? Разве что тебе. Слышь, Маруся, – подмигнул он жене, – я бы, может, и сбег от тебя, да за всю жизнь лучше никого не встретил. Красота небесная! Такая вот картина. С собой не возьму, а фотографию твою на всю страну, так и быть, продемонстрирую.
Но все случилось иначе. В Москву Алексей Иванович не поехал – его похоронили за неделю до предполагаемого отъезда: однажды утром он просто не проснулся. А в столицу отправилась в сопровождении внука Мария Михайловна.
Она сидела в телестудии, держа в руках большой портрет мужа, а другая женщина, глядя на него, смахивая слезы, рассказывала:
– Я тогда точно решила: жить не буду – ну куда ж я без руки? Кто только меня ни уговаривал, какие сказки ни сочинял, какую счастливую будущую жизнь ни пророчил – все бесполезно. Одна мысль жгла: кому нужна безрукая девка? А тут Алеша появился – в госпитале долечивался. И с порога: «Красота небесная!».
Так и звал меня. Я вначале и не слушала его, а он твердит: «Какие красивые у тебя будут дети – загляденье! А муж твою карточку будет всегда в кармане носить и людям показывать: «Вот какая у меня жена – красота небесная!». И каждый день приходил. Никому не верила, а он меня как будто оживил. Все у меня есть – и муж, и дети, и внуки, и даже правнуки! И работа была интересная, и жизнь – счастливая. Он, когда уезжал, сказал: «Я бы сам на тебе женился, да есть у меня своя красота небесная – Марусей звать».
Две старые женщины, две «красоты небесные» плакали на глазах у всей страны, а с портрета улыбался тот, кому чуть-чуть, самую малость, не хватило жизни для встречи с прошлым.
Ольга БИРЮЧЕВА