Роман Тетешев из Йошкар-Олы рассказал, как освоил кузнечное дело

Сегодня мы говорим с человеком, чья творческая стихия – металл. Настоящий покоритель стали, кузнец Роман Тетешев, согласился рассказать нам о своей работе и о том, почему он выбрал эту непростую профессию и как она повлияла на его жизнь.

– Роман, Вы уже довольно долго занимаетесь художественной ковкой на профессиональном уровне. А все-таки как так получилось, что пришли в кузнечное дело, ведь кузнец не является повсеместно распространенной профессией?

Нас, кузнецов, на самом деле больше, чем Вы думаете. Многие не замечают, что в жизни их окружает множество кованых вещей. Уличные фонари, решетки на окнах, входные козырьки… Познакомился с искусством из металла в Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А.Л. Штиглица. До этого знал только искусство красок. Карандаш, кисть, краски были моими основными инструментами. В Питере познакомился с учебным заведением, в котором обучают художников, владеющих не только красками, но и работающих с деревом, металлом. Обучаясь в академии, понял, что художник это не только тот, который ходит вокруг этюдника и рисует красками. Это понятие намного шире, больше. Если в Йошкар-Олинском художественном училище меня учили писать красками, то в академии из меня делали уже художника.

– То есть у Вас получилось учиться там, где хотели учиться и получать ту профессию, к которой душа лежала?

Но сначала я поработал в кузнице при академии три года, что мне в дальнейшем очень помогло определиться и понять, надо ли мне учиться данному ремеслу, потому как около 90% студентов, поступающих на факультет художественной обработки металла, на самом деле представления не имеют, куда пришли. И это тяжело. Поскольку у факультета есть разные направления, то поступают и девушки, когда, к примеру, в советское время здесь учились в основном парни. В кузницу я просто влюбился с первого взгляда, с первого выкованного завитка, поэтому так и сложилась дальнейшая судьба – ушел, как говорится, в черный металл, в кузнечное дело. В Петербург уехал в 2001 году, прожил там десять лет, шесть из которых учился в академии.

– Роман, поскольку Вы из творческой семьи, то Вам профессия художника близка с ранних лет?

Да. Отец рос в многодетной семье, его родители воспитывали шестерых детей. Все они учились в теперешней национальной президентской школе искусств. Трое из них окончили Йошкар-Олинское художественное училище. Они занимались оформительским делом, поэтому я буквально с пеленок находился в художественной мастерской и впитывал творческую атмосферу.

– Не посещали ли Вас мысли остаться в Санкт-Петербурге после окончания академии, все-таки в большом городе другие возможности для развития?

Все были уверены, что я останусь в Питере. Думали, что я шучу, когда озвучил свое решение об отъезде в Йошкар-Олу в 2010 году. Я, наверное, в этом плане психически нездоровый человек (смеется). Да, я хорошо учился, были перспективы, преподаватель к себе в мастерскую сразу звал работать, потому что у меня за плечами было ремесленное мастерство. А такие специалисты – на вес золота. Когда уезжал в Петербург учиться, всем тогда сказал, что вернусь обязательно. Жить в большом городе – не моя стихия. Я же вырос в деревне, на природе. В Петербурге другая философия жизни. А я люблю свою малую родину, свой город. Кстати, на эту тему часто рассуждаю с друзьями, родителями, родственниками. Есть такой факт в моей биографии. Мой дед, прошедший всю Великую Отечественную войну, оказался в Петербурге в Главном штабе, ему предлагали работу, карьерный рост. Но он решил уехать к себе в деревню в Моркинский район. Наверное, «ген малой родины» сыграл и в моей судьбе определенную роль, поскольку я тоже вернулся домой из Питера.

– И как приняла Вас малая родина, с чего начался профессиональный путь?

Когда вернулся на родину, местные художники стали мне заказы закидывать: это, то сделай. Обо мне узнали, появились заказы. И пошло-поехало. Так и осел. Как и у любого художника, появилась своя творческая мастерская – кузница. Только у художников картины, краски, кисти, у меня – металл. Работаю творчески, поэтому процесс изготовления изделия не быстрый. Каждое изделие штучное. Кто понимает, что такое творческий процесс, тот знает, что спешить в этом деле не стоит.

– Ваши главные инструменты в работе?

Без наковальни не обходится ни одна кузница. Это приспособление занимает центральную часть кузни и именно на ней производится художественная ковка. Главные инструменты кузнеца, которые он не выпускает из рук, – самые разные молотки, молоты и кувалды. Вообще у каждого кузнеца свой индивидуальный инструмент.

– От работы, даже от любимой, необходимо отдыхать. Что предпочитаете?

Охоту и рыбалку. Охочусь в основном на дичь, кабаны и лоси меня не интересуют. Такая вот аристократическая охота! Люблю с собакой в лес выйти погулять, уток пострелять. Рыбалкой занимаюсь меньше. Сейчас времени свободного нет, а там нужно сидеть и наблюдать. Охота – все-таки физическая нагрузка: ходишь, ищешь, собаку выгуливаешь. В Питере такого удовольствия не получить, надо просто быть миллионером, чтобы была возможность выехать, тем более с собакой. Люблю лес, реки, озера – вот моя основная причина возвращения на родину.

– Можно сказать, что мечта сбылась?

Да. Теперь осталось стать миллионером (смеётся).