В Йошкар-Олу на пару дней приезжала солистка Санкт-Петербургского академического театра балета им. Л. Якобсона Анастасия Демьянова. Мало кто знает, что Настя – уроженка Марий Эл, и именно здесь она получила первые впечатления от балета. Ее путь в солистки был труден и тернист. Так сложилась жизнь, что ей пришлось много учиться, причем в разных городах.


В ЙОШКАР-ОЛУ НА ПАРУ ДНЕЙ ПРИЕЗЖАЛА СОЛИСТКА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО АКАДЕМИЧЕСКОГО ТЕАТРА БАЛЕТА ИМ. Л. ЯКОБСОНА АНАСТАСИЯ ДЕМЬЯНОВА

Мало кто знает, что Настя – уроженка Марий Эл, и именно здесь она получила первые впечатления от балета. Ее путь в солистки был труден и тернист. Так сложилась жизнь, что ей пришлось много учиться, причем в разных городах.

В ее репертуаре пока нет главных партий в балетах, но есть другие серьезные партии – па-де-труа в «Лебедином озере», вставное классическое па-де-де в «Жизели», па-де-де из «Пламени Парижа», «Арлекинада» и другие. Молодая, яркая и многообещающая балерина Анастасия Демьянова – в гостях у «Й».

– Настя, расскажи о своем детстве в Йошкар-Оле.

– Все детство я провела здесь, у бабушки. Моя мама здесь училась в музыкальном училище и работала в оркестре Театра им. Э. Сапаева. Можно сказать, я выросла в театре. В яме мне было не очень интересно, больше хотелось на сцену, за кулисы, где я и проводила все время. Видела все балеты, оперы, но больше всего меня привлек балет. Мне было всего три года, когда я была в йошкар-олинском театре, но я до сих пор помню каждый закоулок прежнего здания. Потом, когда мы уже переехали, я все равно каждый год приезжала к бабушке, и мы с ней ходили в йошкар-олинский театр на балет.

– Вы переехали в Самару, когда тебе было 5 лет, и здесь ты попала в хореографическую школу-десятилетку при театре.

– Это был смешной случай. Мама училась в институте и работала на полной ставке в театре. Там мы вместе с другими театральными детьми играли в прятки, догонялки. Во время спектаклей я была за кулисами и постоянно кривлялась, пыталась повторять за балеринами. И вот меня заметила директор балетной школы, сказала, что хватить кривляться за кулисами, пусть приходит в нашу школу. Меня проверили, сказали, что у меня хорошие данные, но когда узнали, что мне всего 5 лет и я даже в обычную школу не хожу, взялись за голову, потому они брали только школьников. Я сразу в слезы, почему меня не берут в балет, в итоге у мамы не было выбора и мы пошли в 1 класс общеобразовательной школы (осенью мне исполнялось 6 лет). Потом мама подала документы уже в хореографическую школу.

У меня врожденная координация, абсолютный слух, мне не надо ничего повторять по два раза, я легко запоминала все комбинации, и меня спокойно могли поставить в спектакль за один день. Помню, на экзаменах я единственная получила пятерку. Меня все поздравляли, а я не понимала, почему, ведь все вроде было легко.

– То есть тебе не приходилось себя ломать, как это бывает у некоторых балерин и танцовщиков?

– В детстве – нет, все получалось само собой. Но когда становишься взрослой балериной, то понимаешь, что время идет и надо над собой работать. Нужно не только психологически осознавать, что ты делаешь, но и чтобы данные позволяли выполнять все технично, чтобы потом можно было думать только об образе. Как говорят, в классах ты себя ломаешь, работаешь над собой, над своей техникой, над шагом, над стопами, чтобы все было выворотно, в классах учат делать один пируэт или просто стоять, а на курсах ты должна делать три-четыре пируэта, не меньше. Чем больше техники, тем больше тебя замечают. Я отношусь к техническим балеринам, хотя с актерским мастерством у меня тоже все в порядке, и мне в принципе спокойно даются любые партии и роли.

– После Самары ты училась в Питере и Новосибирске. Почему тебя так разбросала судьба и к какой школе ты себя относишь?

– Наверное, я себя хочу относить больше к питерской школе. Потому что и в Самаре все педагоги были из ленинградского училища. Когда я была в обычном пятом классе, там открыли хореографическое училище, раньше существовала только школа-десятилетка при театре. Нам сказали, что мы будем в первом наборе, но потом все поменялось, и мы оказались не у дел. В 14 лет я уехала в Питер. Здесь я пошла учиться в школу Юрия Петухова при Театре им. Якобсона. С утра в залах занимались артисты, а вечером, когда они уходили на спектакль, начиналась наша школа. При этом мы еще ходили в свои общеобразовательные школы. А потом меня и еще двух девочек позвали в этот театр в спектакли, и мы как бы отрабатывали практику. Так мы отработали где-то полтора сезона, танцевали практически все спектакли. Также я еще ходила на дополнительные занятия – в столице без них солистом не вырастешь. Я и сейчас, уже работая в театре, продолжаю ходить на дополнительную растяжку и классику.

После выпуска меня брали в этот театр, но я понимала, что так остаюсь без диплома о получении среднего специального образования: там давали диплом об окончании школы, но в нашем балетном мире это ничего не значит, поэтому я решила поступать в училище. Ко мне подошла педагог из вагановской академии, которая у нас преподавала, и посоветовала ехать в Новосибирск к педагогу Галине Николаевне Ведениной (тоже выпускница вагановского училища – Прим. ред.). Меня сразу взяли в училище. Первые три месяца учебы я зарабатывала доверие к своему педагогу, потому что всех девочек она уже знала, они учились здесь пять лет. Я была единственная новенькая, в классе стояла где-то с краю, на боковой палке. И я старалась делать все, чтобы меня заметили. А потом мне сказали выучить па-де-де из «Пламени Парижа», а это одно из самых тяжелых па-де-де. Я его танцевала на отчетном концерте 1 курса, и первый раз в жизни тогда вертела на сцене 32 фуэте.

После выпуска меня в числе лучших выпускников училища пригласили на концерт к 275-летию Академии им. А. Вагановой, и мы там снова танцевали «Пламя Парижа». Руководитель Театра им. Л. Якобсона Андриан Фадеев меня там заметил и пригласил в труппу. В театре я работаю два года, и в этом году меня официально перевели в статус солистки.

– В Петербурге, наверное, трудно пробиться в солистки?

– Да, это очень тяжело. К тому же у выпускников вагановской академии, скажем так, много звездности и пафоса. А на самом деле неважно, откуда ты выпустился, главное, как ты танцуешь. Когда я пришла в театр, я оттанцевала весь кордебалет. Я была просто счастлива, что не сижу «под палкой», то есть под станком. Есть артисты балета, которых выписывают на репетиции, они участвуют в спектакле, а есть запасные, которые должны приходить на все репетиции и наблюдать, в том числе новенькие. И многие просто сидят под станком. Я понимала, что, если я хочу, чтобы меня в этом сезоне поставили в спектакль и чтобы педагог меня заметил, я должна работать, поэтому я вставала рядом с репетировавшими артистами и все повторяла. Педагог должна была увидеть, что я знаю порядок. В результате я была первой из новичков, кого поставили даже в кордебалет. Как в любом театре, каждый сам за себя, и если хочешь танцевать на сцене, нужно себя показывать и при этом много заниматься самостоятельно.

– Но тебе хочется начать танцевать главные партии? Хотя бы Машу в «Щелкунчике», ведь обычно с нее все начинают. Или еще рано?

– Уже пора. Я разговаривала на эту тему и даже репетировала вариацию Маши. И когда у нас в театре будут «Щелкунчики», я надеюсь, что у меня будет возможность станцевать эту партию, потому что на третий год работы я должна сделать еще один большой шаг в своей карьере.

– Ты часто приезжаешь в Йошкар-Олу?

– В последнее время бабушка ко мне приезжает, потому что у меня много работы, но я стараюсь здесь бывать. Последний раз здесь была три года назад. Я люблю приезжать в Йошкар-Олу. Здесь все какое-то свое, родное, домашнее. Красивые парки, улицы, дома, здесь приятно гулять, и ощущение, что здесь добро, будто витает в воздухе. Может, это я так воспринимаю. Питер – красивый город, и я его очень люблю, но там холоднее, и люди всегда торопятся, а здесь тепло и уютно.

– А в новый театр тебе удалось попасть?

– К сожалению, нет. Но здание очень красивое, конечно, похоже на императорские театры, которые строили в былое время. Кстати, здесь сейчас работает одна моя знакомая – Кристина Михайлова. Когда было 275 лет питерской академии, она представляла Пермское училище, а я Новосибирское, и мы жили в одной комнате. Так что балетный мир тесен. А вообще, я слежу, как продвигается работа в йошкар-олинском театре. Можно сказать, что он для меня родной, хотя я в нем никогда не танцевала, но мне бы хотелось.

Беседовала Ирина СУВОРОВА

 

от admin