Сайт газеты «Йошкар-Ола» продолжает публиковать новую повесть жительницы столицы Марий Эл, писательницы Полины Ермаковой. Оставайся с нами и жди продолжения этой увлекательной истории.
Часть 16
– Я не буду ничего говорить при этом, – Григорий кивнул на Егорыча, который не сводил с него глаз. – Я не знаю, кто это. И вообще, он мне не нравится, – прохныкал он, капризно выпятив нижнюю губу.
– Конечно-конечно, Гришенька, – Лена готова была согласиться с чем угодно, лишь бы Гриша, наконец, разговорился. Она махнула рукой Егорычу, и тот, недовольно вздохнув, послушно вышел.
– Понимаешь, Лен, я пришел домой, как обычно, – зажав руки между коленей и слегка покачиваясь, как китайский божок, Гриша начал монотонно вещать. Он говорил, не прерываясь, будто долго ждал этого момента, когда ему дадут выговориться. – Ну, в смысле, как, как обычно. Немного задержался, конечно. У нас на работе заварушка небольшая вышла.
«Ну да – ну да, знаю я твои заварушки, – хмыкнула Ленка про себя.
Она вспомнила, что пару месяцев назад видела Григория в баре с какой-то девицей. И это совсем, мягко сказать, не было похоже на деловую встречу или «заварушку на работе». Слава богу, народу тогда было много, да и Гришенька был уже весьма хорош, поэтому не заметил, что девушка в короткой юбке рядом с мужиком в кожаной куртке за дальним столиком в углу – это подруга его жены. И она пристально за ним наблюдала между кокетливыми пересмешками до тех самых пор, пока парочка, совсем не по-дружески обнявшись, не удалилась из бара. А было уже далеко за полночь. «Лен, давай сегодня вечером посидим где-нибудь. Я до пятницы совершенно свободна, – на следующий день предложила Варя. – Гришу на три дня в командировку отправили». «Ага, в командировку…» – вздохнула Лена. Но промолчала. О вчерашних наблюдениях Варьке рассказывать ничего не стала. Зачем? Ей чем больше объясняешь про ее благоверного, тем больше она огрызается и отмахивается. Сама рано или поздно все поймет. Как, впрочем, и произошло в скором времени.
– Понятно-понятно, – Лена одобрительно кивала головой, только бы Гриша не прекратил говорить.
– Дома вроде бы все спокойно было, тихо так, темно. Ну, все как обычно. Понимаешь? Ничего странного. Я подумал, что Варька спит. Мы ж немного поругались с ней недавно. Ну, так несерьезно. Как во всех семьях бывает. Милые бранятся – только тешатся, – зачем-то Гриша решил блеснуть знанием русского фольклора. – Я подумал, что она, наверное, еще обижается, вот и не появляется в поле моего зрения. – Он коротко простонал и почесал затылок, вспомнив, видимо, как к нему приложилась чугунная сковорода во время этой «ну так, ничего серьезного» ссоры. – В общем, я не стал свет включать. И в спальню не заглянул. Бухнулся на диван в зале. Так и уснул. В одежде прямо. Уставший был очень. Понимаешь? – На последней фразе Гриша горестно выдохнул и глянул на Ленку, ища в ее глазах понимания и сочувствия.
– Понимаю-понимаю, – Лена в нетерпении грызла свои и без того ободранные акриловые ногти и ждала развязки. – Ты не останавливайся, Гришенька, рассказывай. Что дальше? Пожалуйста, давай ближе к делу. Время идет. Ты Варю видел вообще в тот день или нет?
– Что дальше? – Заметив Ленкино паническое настроение, Григорий будто опомнился от какого-то наваждения и немного насторожился. – Не видел, – протянул задумчиво.
Речь его стала чуть более прерывистой. Теперь он на всякий случай старался обдумывать каждую фразу. Похоже, понял, что помнил не все, в голове воспроизводились лишь отдельные фрагменты. Поэтому теперь боялся ляпнуть что-нибудь себе во вред.
«Скрывает что-то, сволочь», – увидев, что Гриша начал подбирать слова, подумала Лена.
– Так вот, утром встаю, опять тишина. На кухне ничего не шкварчит, яичницей не пахнет, посудой никто не гремит, – закатив глаза в потолок, Гриша начал посекундно воспроизводить события. – Странно, думаю. Почему Варя завтрак не готовит…
– А-а-а! – Лена взвыла. – Гришенька, миленький, давай быстрее! Может, ты мне просто вот эту бумажечку покажешь и все? – Лена протянула руку в надежде заполучить заветную записку. – Я сама во всем разберусь. А ты отдыхать пойдешь. Давай!
– Э-э-э, нет, – отшатнулся Григорий. – Не разберешься. Тут каждая мелочь важна. Без них ты ничего не поймешь. А я во всем виноват окажусь. Мне этого совсем не надо.
– В чем виноват?! Ты что-то с Варей сделал?! Что?! – Лена вскочила и нависла над ванной, в которой Гриша все еще продолжал сидеть. – Говори, гад!
Лена схватила висевший на стене тазик и замахнулась:
– Я сейчас прибью тебя прямо здесь, если не скажешь!
На Ленкины крики вбежал Егорыч.
– Что тут у вас? – он кулаками тер заспанные глаза и, видимо, силился вспомнить, где находится и что происходит.
– Только не по голове! – взмолился Гриша, глядя на нависший над ним тазик. – У меня еще после сковороды рана не зажила.
– Я тебя сейчас задушу! – окончательно проснувшись, к битве подключился и Егорыч. Он схватил Гришу за грудки и начал трясти.
– Говори, что с Варькой сделал?! – кричала Лена.
– В том-то и дело, что это не я! – выпал Григорий и, смирившись со своей участью, зажмурился.
– Что?! Что не ты?! – хором заорали Ленка с Егорычем.
– Убил… не я…
От звенящей тишины, которая в этот момент повисла в воздухе, у всех заложило уши. Ленка, навалившись на стену, медленно сползла на пол и уставилась в одну точку.
– У… бил? – Егорыч, отпустив Гришу, сел на край ванны. – У… бил?
– Говорю же, это не я, не я, – заскулил Григорий. – А они меня обвиняют. А я никого не убивал.
– Кто – они? – Егорыч уже вообще перестал что-либо понимать.
– Где она? – Лена перевела взгляд с точки на стене на мокрого, жалкого Гришу. Все чувства и мысли ее покинули, и она могла только механически произносить бессвязные, как ей казалось, звуки.
– Труп, в смысле? – переспросил Григорий.
Егорыч охнул. Лену как будто ударили по голове. Она схватилась за голову. Впервые за долгое время из ее глаз полились слезы.
– Кто – они? – осторожно переспросил Егорыч.
– Ну что ж вы такие тупые?! – Гриша, наконец, поднялся на ноги и начал вылезать из ванны, аккуратно выбирая место между толстым Егорычем и сидящей на полу худенькой Ленкой. – Я вам объясняю, что я не знаю, где она. И труп ее я тоже не видел.
– Так почему ты решил, что ее убили? – в глазах Лены замелькала надежда. – Ты просто упился вчера вусмерть, вот тебе и причудилось что-то. Так ведь?
– Кто… тебя… обвиняет… в убийстве? – не унимался Егорыч, зацепившись за эту фразу.
– Я и напился-то как раз потому, что понял, что Варьки больше нет, – слезливым голосом проговорил Григорий, с трудом стаскивая с себя мокрую одежду. – И главное ведь, все сходится. Я утром встал, а ее дома нет. Похоже, и не ночевала даже. Везде все разбросано. И вещи ее куда-то из шкафа подевались.
– Почему ты решил, что ее убили? Может, она просто ушла от тебя? – от потрясений и бессонной ночи голос Лены осип и говорить она могла теперь только шепотом. – И почему тогда в полицию не позвонил, если решил, что ее убили? Струсил, гнида?
– Потому что на меня все свалят, а я ни при чем. Еще бабка, соседка, с вопросами лезла в подъезде. Везде нос свой сует. Не отмажешься потом.
– Про кого ты все время говоришь «они», – в голове Егорыча вертелся только один вопрос.
– Ох, – Гриша со скрипом выдохнул. – Записка на столе валялась. – Он махнул рукой и вышел из ванной.
Егорыч и Лена глянули на пол. Там уже давно валялся забытый всеми скомканный листок бумаги. Тот самый, за которым они охотились всю эту ночь.
«Записка» (часть 1), «Записка» (часть 2), Записка (часть 3), «Записка» (часть 4), «Записка» (часть 5), «Записка» (часть 6), «Записка» (часть 7), «Записка» (часть 8), «Записка» (часть 9), «Записка» (часть 10), «Записка» (часть 11). «Записка» (часть 12), «Записка» (часть 13), «Записка» (часть 14), «Записка» (часть 15).
Продолжение следует.
Фото Полины Ермаковой.