Сайт газеты «Йошкар-Ола» продолжает публиковать новую повесть жительницы столицы Марий Эл, писательницы Полины Ермаковой, с которой ранее могли познакомиться читатели печатного издания «Й». Оставайся с нами и жди продолжения этой увлекательной истории.
Часть 9
– В смысле «да ладно»? – Варя уселась напротив мужа и с удивлением посмотрела ему в глаза. – Ты что, не расслышал? Я люблю другого. Мы с тобой расстаемся.
Варвара говорила так, как будто пытается непонятливому ребенку объяснить сложную задачу. Но непонятливый ребенок был почему-то совершенно невозмутим.
– Да понял я, понял, – Гриша нехотя оторвался от своих макарон, сложил ладони, сцепив пальцы, подпер подбородок и преспокойненько взглянул на жену. – Ты серьезно думаешь, что я сейчас начну рыдать и взывать к благоразумию, любви и состраданию? Или думаешь, закачу скандал, устрою сцену ревности, как в дешевом кино? – он хмыкнул, дернул плечами, будто сбросил что-то со спины, и опять принялся есть.
«Да, чтоб ты подавился», – неожиданно для Вари пронеслось в голове. Она уже не могла смотреть, как он жует эти треклятые макароны. От его абсолютного равнодушия, вернее, совершенного бездушия перехватило дыхание.
– Мне не нужны твои скандалы, – Варя постаралась усмирить свой дрожащий от негодования голос. – Я просто хочу, чтобы ты ушел. Вот и все. Совсем ушел.
– Ушел? – Гриша, как ни в чем не бывало, протянул Варе пустую тарелку. – Куда?
– Не знаю, куда хочешь. Хоть к родителям. – Варя по привычке взяла тарелку из рук мужа и отнесла ее в мойку.
Со стороны могло показаться, что семейная пара просто-напросто мило беседует за завтраком о погоде, или о чем-нибудь еще безобидном и повседневном, но никак не выясняют отношения. На уровне телодвижений все было совершенно обыденно и привычно. Вот только то, что происходило в душе Варвары в эту минуту, сложно описать словами. Она и сама, даже если бы и захотела, наверное, не смогла бы объяснить свои ощущения.
Варвара прекрасно понимала, как больно сейчас ранили Гришу ее слова, хотя он делал вид, что ему все равно. Варю пугала ее собственная решимость, но в эту же секунду она радовалась, что, наконец, что-то изменится в их жизни. Ее раздражал Гриша со своими повадками, привычками, словечками, в этом своем старом свитере… и тут же ей становилось его жалко. Как он без нее? И все же желание освободиться от этих вязких, тягучих, липких отношений, похожих на болото, взяло верх.
– Кто же эта наша новая любовь? – с насмешливой ухмылкой произнес Гриша, нарушив недолгое, но такое тяжелое молчание. – Позвольте узнать.
Эта напускная бравада совсем ему не шла. От нее Гриша становился еще более жалким.
– Мы работаем вместе, ты его не знаешь, – ответила Варя, покорно ставя чашку кофе перед мужем. Годами отработанные привычки по-прежнему жили своей жизнью и не собирались меняться.
– И долго это у вас? – все еще как будто бы невозмутимо интересовался Григорий.
– Полгода где-то, наверное. Не считала, – сказала Варя откуда-то из шкафа, из которого, нарочито шурша пакетами и гремя банками, доставала упаковку любимого Гришей овсяного печенья. Привычки – страшная сила.
Отвечать на вопросы мужа гораздо легче, когда ты чем-то занята. Так он не видит твоих глаз, трясущихся рук и, возможно, не расслышит лживых ноток в твоем голосе. Первоначальная Варина решимость становилась все слабее, и это ей совсем не нравилось. Это ставило под угрозу пусть расплывчатый, наскоро придуманный, но все же какой-никакой план. К тому же Гришу, судя по всему, не очень расстраивала вся эта ситуация. Он как-то странно себя ведет в ней. Видно было, что он всего лишь немного напрягся. Варя не так себе представляла этот разговор, насколько, вообще, она успела его себе представить.
– Получается, ты уже полгода как мне изменяешь? – На этом вопросе в голосе Гриши все же проглянула обида. – За-ши-бись, – протянул он.
Варино сердце сжалось. Она впервые сознательно делала мужу по-настоящему больно.
«Вот сейчас держись, Варенька. Главное, не отступать, главное, не отступать», – в висок колотилась одна и та же мысль.
– Получается, так, – вслух произнесла Варя.
Печенье в плетеной корзиночке, наконец, оказалось на столе. Гриша схватил Варю за запястье. Его ладонь была ледяной и мокрой, пальцы сжимали, как тиски.
«Все-таки нервничает,– сообразила Варвара. – Ну, что ж, продолжим».
– Сядь, – приказал он.
Похоже, Варя все-таки достучалась до его ревности. Немного отлегло от души: значит, не все так плохо, значит, все по плану. Сейчас важно дожать.
– Отпусти, – Варя выдернула руку. – Отпусти меня, Гриш, не держи.
– А я и не держу, – развел он руки в стороны, как бы извиняясь и показывая, что силу больше применять не собирается.
– Совсем отпусти, – проговорила Варя, опустив глаза и потирая синяк на запястье.
– К нему отпустить?
– Да, к нему.
– Любишь, значит.
– Люблю.
– И где у вас все это было? – Гриша снова не слушал Варю, он копался в каких-то своих размышлениях.
– Ты правда хочешь знать подробности? – удивилась Варвара.
– Хочу, – он неожиданно, впервые за весь этот тяжелый разговор, глянул жене прямо в глаза. – Хочу знать все подробности, – проговорил, отчеканивая каждое слово.
«Ого! Какая решительность», – слабенькое, чуть-чуть язвительное восхищение промелькнуло в голове Вари.
– Зачем тебе это? – Она действительно не понимала, для чего Григорий ковыряется сейчас в этих подробностях. Чтобы сделать себе еще больнее? Или выясняет, правду ли она ему говорит.
– Хочу знать и все, – отрезал он, хлопнув ладонью по столу.
«Мужика из себя изображает», – раздражение снова накатило на Варвару. Она давно уже не видела в Григории сильного и ответственного мужчину.
Безвольный, нерешительный и боящийся перемен мужичонка – вот кем он стал для нее в последнее время. И пусть это сформулировала ее подруга, а не она сама. Но теперь Варя ясно понимала, насколько Ленка была тогда права. И вот он, уязвленный и обиженный, демонстрирует силу, которой на самом деле не существует. Жалкое зрелище, честное слово.
– Где у нас все было? – переспросила Варвара, как бы кое-что припоминая. – На работе, я же говорила, – она снова встала, чтобы не смотреть больше на Гришу, и чтобы он не заметил ее отвращения к нему. Принялась мыть посуду, включив воду так, что брызги долетали до стола. – Там у нас подсобка есть… Вот… Мы там… И… – сквозь шум воды слышны были только обрывки фраз.
Гриша молчал. Он сидел, все так же подперев подбородок сцепленными пальцами, поставив локти на стол. Варя тоже молчала, она ждала.
«Перемен, мы ждем перемен…» – пропела про себя песню Цоя.
– А знаешь что?! – Григорий вдруг встал из-за стола, но не подошел к жене, а сел на подоконник, по-детски свесив и скрестив ноги, тихонько покачивая ими. – А ничего страшного. Ну и поигралась в любовь на стороне. Ну и что? Что произошло-то? Ничего не изменилось. Это все ерунда. Я бы даже и не узнал, если бы ты мне не рассказала. Пусть остается все как есть. Зачем дергаться? Ты мне ничего не говорила. Я ничего не слышал. Живем как раньше.
И ведь он не врал! Он честно верил в то, что говорил. Варя смотрела на этого, покачивающего ножками непонятно кого, и глазам своим не верила. Не верила, что прожила с ним столько лет. Что, вообще, вышла вот за ЭТО замуж. Серьезно?! Даже сейчас, когда его откровенно унизили, в глаза заявили об измене, он боится сдвинуться с места. Не хочет ничего менять. Ему так удобно. Просто-напросто – у-доб-но.
«Безвольная амеба! Ох, Ленка, как же ты была права, моя дорогая», – подумала Варвара, еще больше утвердившись в своем намерении во что бы то ни стало вырваться на свободу.
Продолжение следует.
«Записка» (часть 1), «Записка» (часть 2), Записка (часть 3), «Записка» (часть 4), «Записка» (часть 5), «Записка» (часть 6), «Записка» (часть 7), «Записка» (часть 8).
Фото с сайта pexels.com