Йошкаролинка Полина Ермакова рассказала жителям Марий Эл о самом запоминающемся в жизни подарке на 8 марта.
Утро. Но еще совсем темно. Меня разбудили какие–то странные шевеления на кухне, звон посуды, шум воды. Как же не хочется вставать! Неужели проспала? Ну вот, дети без завтрака останутся. Что я за мать такая?! Вскочила. Схватила телефон с тумбочки. Полседьмого. Уф! Рано еще. Плюхнулась обратно в кровать. Тогда кто на кухне шумит? И вдруг осенило: Ах да! Сегодня же Восьмое марта.
Оладушки или омлет?
Вот как так у них получается? Как в школу идти, так не добудишься даже с артиллерийским подкреплением. А как выходной, так ни свет ни заря соскакивают, поспать не дают. Полусонные ворчливые мыслишки зашевелились под темечком. Хлопанья дверцами шкафчиков, бряцание мисками и ложками, веселый звон микроволновки, шиканья и цыканья, приглушенные пререкания и споры сдавленным голосом нарастали с каждой минутой. Обстановочка накалялась, навевая не очень радостные предположения. «Сейчас подерутся, наверное, как обычно, – посетила меня привычная догадка. – Судя по звукам, все к тому идет».
Знаю, бывало. Помню, как–то на Восьмое марта решили мои мальчишки мне завтрак приготовить. Егору еще лет двенадцать было, а Саше – около пяти. Понятное дело, опыта в поварском деле минимум у обоих, если не сказать минимум с минусом в квадрате. Я также проснулась рано утром от непривычных звуков, раздававшихся с кухни. Вспомнила, какой сегодня день, догадалась, что надо ждать очередного подарочка, и осталась в постели в предвкушении праздничного омлета.
Слушала-слушала. Терпела-терпела. Ждала-ждала. И дождалась. Крики, страшный грохот, звон посуды… Прибежала на кухню. Что тут скажешь? Сюрприз удался. Егор лежал на полу, обсыпанный мукой, как большой пельмень. На нем верхом сидел Сашок, облитый молоком, и изо всех сил мутузил старшего брата по спине маленькими кулачками. Вокруг валялся мой несостоявшийся омлет – разбитые яйца вперемешку с теми же самыми продуктами, что были на детях.
– А ну, прекратили сейчас же! – мой поставленный годами тренировок командный голос остановил поединок. – Что тут у вас происходит?!
Устрашающий вид сердитой, растрепанной и напуганной мамы не впечатлил бойцов. Они даже не взглянули на меня. Были дела поважнее. Мальчишки продолжали сверлить друг друга гневными взглядами.
– Я тебе говорил, лучше оладушки сделать! – прошипел Егор. – Мама их больше любит.
– Это ты их больше любишь, а мама на завтрак всегда себе омлет делает с помидорами, – процедил сквозь зубы Сашок. – Я лучше знаю!
– Ты все равно ничего готовить не умеешь, нечего было вообще на кухню соваться! Все только испортил, – спихивая с себя братишку, пробурчал разочарованный Егорушка.
– Будто ты умеешь! – не унимался Сашка. – Сам все испортил!
– Я видел, как мама блинчики печет, еще в интернете рецепт посмотрел! А ты даже не подготовился! – хлопая себя по бокам, чтобы стряхнуть муку, чуть не плача говорил старший.
– Сам дурак! – ничего лучше не придумал ответить младший, насупившись, из-под бровей разглядывая сотворенное вокруг.
На том и разошлись, совершенно позабыв, по какому поводу намечалось застолье. Завтрак, конечно, был, но намного позже, чем предполагалось изначально.
О праздничном убранстве кухни, оставшемся после неудавшегося сюрприза, вспоминаю с содроганием до сих пол. Весь день тогда ушел на: отмыть, очистить, оттереть стены, пол, плиту, раковину… И даже шторы пришлось внепланово постирать. На то оно и 8 Марта, чтобы помнили, кто в доме хозяйка. Но и поздравления тоже были, и открытка из красного картона с вырезанной угловатой восьмеркой от Саши, и коробка «рафаэлок» на сэкономленные карманные гроши от Егора, и тюльпан от обоих. И радостно было и тепло, и весело, и приятно.
По лужам
Что на этот раз? Несмотря на нарастающую тревогу, вставать не стала все равно. Нельзя встревать раньше времени, надо подождать. Не портить же сюрприз самой себе. А вдруг получится? Всякое бывает. Лучше подремлю еще часок. Чем не подарок? Правда, если получится уснуть при таком бодреньком аккомпанементе кухонного оркестра. Главное, чтобы пылесосить не надумали опять. А что? 8 Марта же. Всего можно ожидать. Помогать, так помогать по–полной…
В прошлом году, например, в подарок решили генеральную уборку сделать, пока я спала. «Прости, мамочка, мы хотели тихонечко, забыли, что пылесос так громко кричит», – разведя маленькие ручки в стороны, оправдывался Сашок, когда в шесть утра я испуганная выбежала из спальни, наспех укутываясь в махровый халат. Мне спросонья тогда показалось, что все–таки началась ядерная война, и объявили воздушную тревогу. Обстановочка–то в мире ого–го какая неспокойная в последнее время. Новости надо поменьше смотреть, честное слово. К тому же в детстве фильмов про Великую Отечественную пересмотрела сотни две. В общем, предпосылки на испуг были нешуточные.
– Если бы вы чаще мне помогали, то помнили бы, что пылесос не колыбельные поет, – с облегчением выдохнула я, не война все–таки, и то хорошо… И прошлепала по лужам мимо старательно моющего полы, но забывающего время от времени выжимать тряпку Егора. Пошла на кухню, готовить завтрак. Праздничный.
Аромат шоколада
А на этот раз обошлось, что ли? Даже не верится. Воздушной тревоги не было. Пылесос не включался. Стиралка тоже, слава богу, помалкивала. Полы никто не мыл, лужи не блестят. Звона разбивающейся посуды не слышала. Да и драки вроде бы не случилось. По крайней мере, на помощь точно никто не звал. Уже приятно. Удалось даже еще часик поспать. Проснулась. Прислушалась. Все спокойно. Напряженное цыканье и шушуканье на кухне вперемешку с посудным грохотом сменилось веселым хихиканьем. «Хороший знак, – промелькнула радостная мысль. – Что ж, пора выходить из засады».
– Поздравляем с Восьмым мартом!
Вздрогнула я, оказавшись в дверях кухни. Аж уши заложило от звонкого крика, который почему–то был для меня неожиданным. Вот всегда так: чем напряженнее чего–то ждешь, тем неожиданнее оно случается. Егор и Сашок вытянулись в струночку, стоя возле кухонного стола, и задорно сверкали в меня своими широко раскрытыми глазами в ожидании моей реакции на их в кои-то веки удавшийся сюрприз. А со стола на меня так же весело смотрела желтоглазая, улыбающаяся во весь томатный рот яичница с кудрявой петрушечной шевелюрой. Рядом стояла тарелка, на которой красовался один–единственный блин в виде восьмерки.
– Ух, как здорово! Спасибо, мои любимые! Как же мне приятно! – искренне умилившись, пропела я со слезами в голосе. – А где мой кофе? – наигранно протянула я, упрямо выпятив нижнюю губу, – пусть знают нас, женщин, таких капризных и таких непредсказуемых. Сегодня можно все.
Сашок подпрыгнул.
– А вот! – взвизгнул он, подскочив к микроволновке. С важным видом распахнув дверцу агрегата, торжествующе глянул на меня. – Какао! Я его специально подогрел, чтоб тебе приятнее пить было! – все тем же визгливым от радости голосом прокричал он.
Увидев мои округлившиеся глаза и растянувшуюся от уха до уха улыбку, Саша заглянул в печку. А там… Разбрызганная по стенкам коричневая жижа и лужа молока на круглой подставке.
– Ой, – сник Сашок. – Убежало.
– Зато как здорово у нас на кухне теперь пахнет шоколадом! Чувствуешь, мама, какой аромат?! – Егор подхватил на руки чуть не расплакавшегося братишку.
– Чувствую! Это самый лучший подарок из всех, что я получала в жизни! Аромат шоколада! Ни у кого такого нет! Правда-правда!
Ранее автор газеты газеты «Йошкар-Ола» Полина Ермакова рассказала о грустных мыслях после родительского собрания, о том, как уговорить сына-первоклассника пойти в школу, как пережить дистанционное обучение, и почему любящая мама превращается в злого монстра.
Фото с сайта pixabay.com.