Быть или не быть… рядом с ним, когда он делает уроки? И вот же в чем вопрос – кому это надо? Девять лет назад, когда мой старший пошел в первый класс, я отвечала на эти вопросы однозначно – надо! Кому? Ему, конечно же! Сейчас я очень сильно сомневаюсь, что была права. Но опять же всего лишь только сомневаюсь.
Лучше поздно
И да, я еще тогда слышала про детей, в основном почему-то про девочек, которые сами делают уроки. Сами! Без напоминаний, уговоров и безо всякой помощи. «Приходит домой, переодевается, обедает – и за уроки. Я с работы возвращаюсь и только проверяю, а иногда даже и этого не делаю», – кто-то когда-то мне рассказал. Не помню кто, но суть отпечаталась в мозгу навеки. Для меня это было чем-то из области фантастики. Хотя, почему было? Мне и сейчас кажется, что это чьи-то коварные выдумки, а может быть, и вовсе чей-то болезненный бред. В общем, так не бывает, и все тут. Не верю!
И вот уже второй год снова мучаюсь вопросом. То есть, как мучаюсь? Опыт показал, что не надо было стоять над Егоркиной душой, был бы он сейчас более собранным, ответственным и самостоятельным. Ну, мне так кажется, по крайней мере. Вернее, это уже даже почти очевидно. Не забывал бы он, наверное, постоянно тетради на столе. Не звонила бы мне каждый день его классная: «У него опять не было учебника по математике. Почему он у вас опять без второй обуви? Почему ваш Егор не принес форму на физкультуру…» Почему? А я отвечу. Потому что я не проследила, не заметила, не напомнила. Почему я так не сделала? Потому что ему уже 15, и я опомнилась, решила, что он взрослый. Скажете, поздно? Наверное. И все же, может, лучше позже, чем никогда?
Но с Сашкой-то ведь можно было бы сразу взять себя в руки. Нет же, не получается. Все равно с завидным упорством иду по тем же злополучным граблям. Привычка? Гиперопека? Или без этого просто не бывает?
Исповедь
С Егором, конечно, все было жестко. Я следила за каждой буквой в прописях, за каждым словом и каждой цифрой в тетрадях. Он же у меня первый, он же у меня лучший, все должно быть по высшему разряду. Ой, некрасиво! Переписываем. Вышел за строчку. Переделываем. И так по десять раз. И даже классные работы, все до одной, вплоть до третьего класса, были переделаны, переписаны, доведены практически до совершенства. Даже сейчас нет-нет да рядом с прописной буквой он пишет ту же самую строчную. Потому что так в прописях было, мышечная память до сих пор работает. И, конечно же, все это не обходилось малой кровью.
Не просто так, тихо-мирно, мило-весело, а с нытьем и уговорами – сначала. А потом – с криками и слезами, выдранными страницами и проклинанием всего и всех. Потому что сопротивление несправедливости – это нормально. Зато назавтра – «мама! Мы с тобой получили три пятерки! Мне присвоили титул «Мистер чистописание». Радостно? Приятно? Конечно. Кому? Нам обоим. И мне казалось, вот он, триумф. Егор привыкнет хорошо учиться, ему понравится быть лучшим. А значит, он будет ценить себя и поймет, что все наши мучения этого стоят. И продолжала в том же духе. Все бы хорошо, если бы не это «мы с тобой».
Получается, это не Егор учился с первого по третий класс, да что уж там, начистоту, так начистоту, – по пятый, а я. И где была его самооценка на самом деле? Там же, где и моя сейчас, – под плинтусом.
И это еще не все!
Мы же еще в разные кружки и секции ходили. Как же? Мой сын должен все уметь! Если плавать, то не просто так ходить в бассейн для удовольствия, а сразу в спортивную школу: тренировки три раза в неделю по два часа, соревнования и первенства прилагаются. Борьба? Обязательно, как же без нее мужику? Это уж папа наш так решил. Ну и что, что плюс еще две тренировки, в неделе же семь дней. Выдержит. Успеет. Когда уроки делать? Так ночь же еще впереди. И да, еще на танцы хотели отдать, но уже просто по времени никак не укладывались. Оно ж почему-то не резиновое, а по ночам секции не работают.
И есть же справедливое провидение. Однажды оно решило все за нас. Не выдержал Егоркин организм такой нагрузки. Он заболел. Выпал из графика на два месяца. Пропустил несколько соревнований по плаванию. Поэтому из спортшколы его отчислили. Ура! Даже я, честно говоря, почувствовала облегчение – не надо больше по три раза в неделю через весь город мотаться туда-сюда.
Бедный мой мальчик. Как вспомню, так вздрогну. Слава Богу, это в прошлом. Однажды я все-таки опомнилась, отпустила Егора, дала ему свободу действий. Хочешь тренироваться? Тренируйся. Не хочешь – не надо. И он остался в секции по борьбе. Сам так захотел. Хочешь учиться, гордиться собой? Трудись. Не хочешь? Иди гуляй. Ох, уже это сладкое слово «свобода». И оно Егору тоже далось не просто так.
Поначалу не обошлось без двоек и вызовов родителей в школу. Отец пару раз – кулаком по столу. Приложил, так сказать, руку к воспитанию. Но мы все мужественно перетерпели, пережили. Может быть, конечно, в шестом классе просто время пришло, осознание наступило у нас всех. Но я заметила тогда, что Егору просто-напросто стала не нужна моя опека, он сам все решил за себя. Он сам взялся за голову. Хотя отголоски моего тотального контроля, конечно, остались. Забывчивость и рассеянность, думаю, оттуда. И почерк – тоже. Что касается «Мистера чистописание»? Полная ерунда! Все наши бесконечные переписывания настолько ему, видимо, тогда осточертели, что теперь прочитать то, что он пишет, просто невозможно. Я даже предполагаю, что Егор у меня будет врачом. Почерк подходящий.
Твердое решение
Глупо учиться на своих ошибках? Но совсем не учиться – еще хуже. И вот, когда Саша пошел в первый класс, я для себя очень твердо решила: «Ни за что не буду делать с ним уроки!» Уж тем более – контролировать. И даже пыталась не напоминать, не усаживать за занятия. В надежде, что все-таки существуют такие дети, которые сами знают, когда и что надо делать. Не получилось. Откуда-то те самые дети, не из нашего мира. В нашем мире не отправишь властным жестом делать уроки – даже не вспомнит, что вообще в школу ходит. А тут еще и авторитетные специалисты подключились.
– Ребятам первое время надо помогать, напоминать, контролировать, проверять рюкзак, а лучше даже родителям самим его собирать, – убеждала учительница на первом родительском собрании.
«А и правда, – подумала я, – только ведь помогать. Не контролировать каждую букву, а просто чуть-чуть подсказывать». А потому ежевечерние совместные посиделки за учебниками все же начались. Но без фанатизма. Каракули не переписывали. Как написал, так написал. Разве я не исправилась? Мне кажется, это прорыв. К тому же у Сашки характерец тот еще. Даже если бы я и захотела заставить его что-то переделать, у меня бы не получилось, честно говоря. Поэтому лучше уж оставить все как есть. Свобода с самого начала.
– А хочешь, на какие-нибудь спортивные секции запишемся, – осторожно поинтересовалась как-то я у Саши.
– На футбол!
Кто бы сомневался. Футбол, так футбол. Благо, секция прямо в школе имеется, никуда мотаться не надо. И больше никакой лишней нагрузки.
«Во втором-то классе я уж точно не буду тратить время и нервы на уроки», – надеялась я еще совсем недавно – этим летом.
Осень наступила, надежды ветром сдуло. Снова вместе, снова рядом рука об руку едем. Но! Я просто нахожусь поблизости, когда Саша делает уроки. И вмешиваюсь, только когда он сам просит о помощи. Честно-честно. И рюкзак он теперь сам собирает. Еще одна победа в нашу копилку.
Напомним, сайт газеты «Йошкар-Ола» публиковал материал Полины Ермаковой: “Крамольные мыслишки, или После родительского собрания”. Также вы можете прочитать другие материалы этого автора.
Фото автора RODNAE Productions: Pexels